Иван Степанович Мазепа — один из наиболее выдающихся украинских гетманов.
Мать — Мария-Магдалина Мазепа — была образованной, смелой и большой патриоткой Украины.
Последние 13 лет жизни она была Игуменьей Киево-Печерского женского монастыря.
Европейцы Вольтер (1731 г.), Францишак Госецкий (1732 г.), Анри Констана д’Орвиль (1764 г.), Генрих Бертуха (1812 г.), американец Джон Говард Пейн (1852 г.) — вот лишь несколько авторов, основавших мировую мазепиану.
В XIX веке ее пополнили оперы, музыкальные симфонии, этюды, романы, повести, поэмы, художественные полотна.
В западноевропейской литературе Мазепа, благодаря романтической поэзии, остался легендарным героем.
Английский поэт Байрон, французы - писатель и поэт Гюго и живописец Верне, венгерский композитор Лист, используя историю о Мазепе, создали бессмертные произведения, вознесшие своего героя на уровень исторического символа.
Украина во второй половине XVII века переживала страшные времена: турки, татары, поляки и московиты нападали на ее земли.
Летописец тех времен Величко так описывает этот край: «Многие города и замки опустели, разрушены... Поля опустошены, леса, озера и болота покрыты мхом... На всех дорогах белеют кучи высушенных человеческих черепов...». Богатые и плодородные земли Украины стали пустыней. К тому же одна украинская верхушка тянется к Москве, другая — к Турции, третья — к Польше.
В 1687 году гетманом Украины казачья верхушка выбирает Мазепу, когда ему уже пошел пятый десяток.
В начале XVIII века, в конце Мазепинского периода, в Украине была одна школа на 1000 жителей (а через столетие, в 1875 году — уже всего-навсего одна школа на почти 7000 жителей).
Во времена Мазепы (1708 г.) Киево-Могилянская академия насчитывала 2000 спудеев (студентов), но уже в 1709 году их становится 161, а почти через век это количество увеличивается, но всего до 800—1000 человек.
Во времена Мазепы, среди слушателей университетов Сорбонны и Праги было много украинцев.
Почти вся казачья старшина в Украине имела высшее образование.
Мазепа строил десятки церквей и монастырей, поощрял просвещение.
Ходил походами на татар, турок, поляков и шведов.
Почти триста лет замалчивались времена гетманщины в Украине.
Почти неизвестной была жизнь одного из знаменитейших гетманов, неизвестной на родине.
Европа, как уже отмечалось, знала о Мазепе по произведениям Вольтера, Словацкого, по одноименным поэмам Виктора Гюго и Байрона, по музыкальной поэме Листа, по истории Петра Первого, вышедшей на немецком языке, где Мазепе был посвящен целый раздел.
Произведения же о Мазепе в темной и варварской Русской империи назывались то «Полтава», то «Войнаровский».
За счёт собственных средств, Иван Мазепа построил, по некоторым оценкам, 26 соборов, церквей и колоколен.
Выдающимся достижением строительной деятельности Мазепы было сооружение монументальных храмов.
Они строились в Киеве, других городах одновременно с обновлением древних церквей.
Достопримечательности того времени в Киеве — Богоявленский собор в Братском монастыре, Николаевский собор в Пустынно-Николаевском монастыре, на протяжении длительного времени служили образцами церковного строительства. Колокольня Софийского собора в Киеве была также построена по заказу Мазепы.
Архитектурный ансамбль Киево-Печерской Лавры сохранился благодаря украинскому гетману.
С какой стороны на Лавру ни взгляни – она сияет Мазепинскими церквами.
За период от 1698 по 1708 годы средствами гетмана был отстроен разрушенный татарами главный монастырский храм – Успенская церковь, отреставрирована Троицкая Надвратная церковь, построена жемчужина украинского зодчества - церковь Всех Святых на Экономических вратах Печерского монастыря, Онуфриевская церковь-башня.
Мазепа финансировал строительство каменной стены вокруг Печерской Лавры.
Оборонные стены возводили по всем требованиям тогдашнего военно-инженерного искусства и по завершению строительства, Печерская обитель превратилась в
неприступную крепость в тех пределах, которые доныне определяют границы древнего монастыря.
На территории Нижней лавры, церкви Воздвижения Честного Креста и Рождества Богородицы построены на деньги двух казацких полковников - членов администрации Мазепы.
Собственно говоря, большинство нынешних сооружений Печерской Лавры – это архитектура в стиле украинского (или его еще называли Мазепинского) барокко, которая осталась в наследство от гетмана.
Знал бы Иван, что в этой «обители» вместо чтения молитв за успокоение его души будут проклинать его имя…
Никольский собор, построенный за деньги Мазепы, был украшением древнего Киева до 1934-го года.
Его последующую судьбу решил визит московского товарища Постышева.
Выступая на пленарных собраниях Киевского городского совета он заявил, что «нужно раз и навсегда стереть с лица земли весь этот исторический хлам, который является ненужным и уродливым наслоением предыдущих эпох».
И Военный Никольский собор снесли.
Во всех церквях, построенных Мазепой, закладывались керамические пластины с гербом гетмана и надписью, что церковь возведена по инициативе и на его средства.
Кроме строительства новых или перестройки старинных храмов Лавры, гетман делал к ним ценные подарки.
Это были иконы, кресты, чаши, митры, ризы, звоны, серебряные ракии для святых мощей, богослужебные книги, оправленные и украшенные золотом, серебром и ценными камнями.
«Не было и не будет подобного ему», – писал печерский монах – современник Мазепы.
Он как в воду смотрел. С отходом гетмана золотое время перестройки и процветания Лавры закончилось.
Все имперские русские правители, начиная с Петра І, относились к Лавре как к дарохранительнице, из которой почитали за грех что-то не экспроприировать. После каждого визита к святой обители кого-то из монарших лиц, в Петербург перекочевывали наиболее ценные вещи из монастырской казны.
Все это добро Печерской обители стало государственной собственностью Русской империи.
Потеряв экономическую независимость, монастырь перешел в полное подчинение Петербурга и зависимость от «имперской ласки».
При таких условиях, очень скоро Лавра из главного духовного центра «второго Иерусалима» (так именовали Киев во времена Мазепы), превратилась в рядовой монастырь империи.
О мести «православного» русского царя православному украинскому Батурину.
Археологи воспроизвели картину ужасной резни. Руководил этим побоищем сподвижник Петра - Меньшиков.
Батурин уничтожали страшно: убивали женщин, детей, монахинь.
Какое нужно иметь сердце, чтобы убивать беспомощных иноков?
Насколько нужно не бояться Бога, чтобы сжигать церкви и монастыри?
Чем христовые невесты провинились за выдуманную «измену» Мазепы?
Петр Первый не побрезговал конфисковать даже те деньги Мазепы, которые он вложил в Киево-Печерскую лавру.
И священники Московского патриархата стыдливо об этом факте умалчивают.
Петр объявил анафему Мазепе ровно через десять дней после Батурина.
Как это было, вернусь к описанию историка Татьяны Таировой-Яковлевой:
«Сначала Стефану Яворскому (на тот момент наместнику патриаршего престола, это как будто «и.о. патриарха») Петр лично написал письмо, где дал понять, какие репрессии ожидают церковь в случае отказа анафемствовать гетмана. Думаю, что светлой памяти владыке Стефану Яворскому было очень больно провозглашать слова церковного проклятия гетману, которого он знал и любил. Ведь именно митрополит Яворский несколькими годами раньше вместе с тогда еще живым московским патриархом Адрианом и другими иерархами, написали Мазепе панегирика после его успешной битвы над турками под Кизикирменом. Владыка Стефан вместе с иерархами писали Мазепе, что эта победа «запишет в книгу вечности храбрость Вашей милости в делах военных. Этим подвигам аплодирует все христианство. Потому что Вы Вашей победой притупили рога кичливой басурманской спеси».
Возвращаясь к анафеме, подчеркнем: она налагалась за «клятвопреступление и измену к нему, великому государю». Последние слова содержал текст церковного проклятия.
Это при том, что анафему всегда налагали за преступление перед церковью, а никаких преступлений перед церковью и религией Мазепа не совершал.
На следующий день после анафемы, митрополит Яворский написал проповедь, в которой гневно осуждал царя, который «пьет из церковной посуды» и пророчил «Божий гнев, который должен был обрушиться на Россию за грехи ее правителя».
Проповедь владыка публично не произнес, ее, насколько известно, нашли в его архивах.
Но она показывает, какими были настоящие ощущения митрополита.
Божьей милостью его проповедь, которая дошла до нас, показывает: митрополит был искренен в своих панегириках Мазепе, а не в своей анафеме.
Стефан Яворский согласился провозгласить анафему Мазепе просто потому, что спасал от гнева безбожного императора свое христолюбивое стадо.
Также как и Мазепа, пошел на эту «измену» царя, спасая свою землю, своих близких, детей своих близких от войны, которую готовил Петр.
Использованы материалы Олега Леусенко oleg_leusenko